Блю Джинс - Рассказы

С трилогией Блю Джинса мы уже познакомились. Давайте познакомимся с его рассказами, точнее, зарисовками.

 
Самолет оторвался от земли, нарисовав позади себя след, тянущийся за ним печальным шлейфом. Белая выхлопная пыль. И вот она в небе, а он остался на земле.
И наступает эта первая ночь. Они разлучены. Они за сотни километров друг от друга. В двух квартирах. В двух разных кроватях. Под разными простынями.
В жизни есть обстоятельства, которые подвергают тебя испытаниям. Есть трудные моменты, когда ты вынужден делать какие-то вещи, думая совсем о другом. Есть моменты, когда ты не знаешь, как сбежать от охватившей тебя глубокой печали. И звучит песня, напоминающая о ней. Эта песня напоминает, что ее нет рядом. Что она улетела. И кто знает, что она делает в ту минуту, когда он не может перестать думать о ее глазах, о том, как она смеется, о ее губах. И о многих-многих словах, сказанных, когда они любили друг друга.
Он старается уснуть. Он устал и хочет спать. Но стрелки часов неумолимо идут вперед. Они идут себе и идут на рассвете под его невидящим, мутным взглядом. И звучит другая песня, еще одна из их песен. Он выключает магнитофон, пока не сошел с ума. Тоска.
Он лежит на спине, подложив руки под голову; на боку, поднеся руки к лицу; на животе, вытянув руки.
Он смотрит на мобильник. Он не звонит. Да и как он будет звонить, если на часах четыре часа утра.
Он идет в ванную. Смотрит на себя в зеркало. Плещет в лицо водой. Он замерз. Ему холодно, слишком холодно. Его глаза возвращаются к зеркалу. Он кажется старше своих лет. Неряшливый. с синяками под глазами. Непричесанный. С ней ему было лучше, но теперь она далеко.
Он снова ложится в кровать. Включает телевизор. Телемагазин и глупые конкурсы для наивных простачков. Он выключает телевизор.
Он садится на край кровати. Он скучает по ней, ему не хватает ее. Как странно. Человек не ценит то, что имеет, пока не потеряет. Он ничего не потерял. И ценил то, что имел. Но сейчас его чувства стали сильнее, настолько сильнее, что он даже не представлял. Дела любви. И эта любовь делает его больным. Он болен потребностью. Да, она ему необходима. Он нуждается в ней.

 
Она открыла дверь комнаты и взяла скрипку. Так было сказано в записке. Потом она села на кровать и стала ждать, что будет дальше.
Она еще чувствовала вкус горячего шоколада на своих губах.
Кто его знает, почему, но когда она пришла домой, ни родителей, ни брата там не было. В этот вечер они оставили ее одну. Но самое странное было то, что на столе в гостиной откуда-то появилось блюдо, полное красиво нарезанных фруктов, политых какао. Какао было еще теплым.
Записка на столе, написанная голубым фломастером, приглашала ее отведать столь изысканные яства. Находясь в плену окутавшего ее необычного ощущения, она послушно, кусочек за кусочком, съела каждый из фруктов, политых какао с сахаром. Постепенно тепло овладело всем ее телом. Ей стало так жарко, что она сняла свитер. Она где-то слышала, что фрукты с какао были лучшим афродизиаком. Теперь она и сама в этом убедилась. [прим: афродизиак – вещество, стимулирующее или усиливающее половое влечение или половую активность]
Закончив пиршество, она устало поплелась в ванную, вымыла руки и прополоскала рот. Она почувствовала, что ее обдало жаром. Она собралась умыться холодной водой, но, не успев открыть кран, обнаружила лист бумаги с обугленными уголками, прикрепленный сбоку к зеркалу. Она улыбнулась. Еще один новый сюрприз.
 
Снова голубой фломастер. Еще одно послание. Она должна войти в спальню, взять скрипку и сесть на кровать. Больше ничего не говорилось.
Она так и сделала, влекомая какой-то неведомой, искушающей силой. Она чувствовала себя в ловушке, но была уверенной.
Тут она вспомнила, что произошло вчера в школе, когда в класс вошел курьер, держащий в руках дюжину красных роз для нее. Никто никогда не дарил ей цветы. Она смутилась от восторженных воплей одноклассников, но тут же почувствовала себя самой счастливой девушкой на свете. А что произойдет теперь?
Она подскочила от звука зазвонившего мобильника. Она не ожидала, что ей позвонят, тем более с незнакомого номера. С секунду она колебалась, отвечать ли на звонок, но, в конце концов, ответила.
- Да?
- Сыграй для меня на скрипке.
Она узнала его голос. Да и как она могла не узнать его, если больше трех месяцев они разговаривали каждый день. Они провели тысячу часов, смеясь, шутя, целуясь и вместе мечтая.
Но голос ничего больше не сказал.
И не нужно. Она верила ему больше, чем кому бы то ни было.
Она прижала скрипку к плечу, подтянула колки и нежно коснулась смычком струн. Она не знала, что играть, и начала с пьесы Чайковского. Это получилось как-то само собой. Музыка возбуждала и притягивала ее, и она отдалась ей целиком, но чем больше растворялась она в музыке, тем больше думала о нем.
Вдруг дверь комнаты открылась, и она увидела его. Изумленная, она застыла с открытым ртом, и по ее телу пробежала дрожь.
- Ш-ш-ш-ш… Не останавливайся, продолжай играть.
В волнении она смотрела на него во все глаза и не могла поверить. Он был здесь, вместе с ней. Они вдвоем так часто мечтали об этом.
Он медленно подошел к кровати и встал сзади. Близко, очень близко.
Звучавшая музыка затопила спальню.
Он мягко отвел ее волосы с шеи и поцеловал. Нежно-нежно. Снова эта мучительная дрожь, и легкий стон, сорвавшийся с губ.
Тогда парень обнял ее за талию, немного приподняв футболку. Девушка почувствовала, как его пальцы ласково царапают ее живот. Задыхаясь и дрожа, она продолжала играть на скрипке, как он ее просил.
Он почувствовал ее возбуждение, пробежал пальцами по животу и губами отыскал ее губы. Игривый, шаловливый поцелуй соединил их, превратившись в нежный и жаркий. Со вкусом шоколада.
Они медленно отстранились друг от друга. Он приблизил губы к ее уху и тихо прошептал:
- С днем Святого Валентина. Я люблю тебя.
Эти последние слова стали прелюдией к неистовому вечеру любви и пылкой страсти.

 
Мартовское солнце. Нежное, ласковое, теплое. Весеннее солнышко. Достаточно теплое, чтобы их голые руки загорели.
Они отдыхают, лежа на газоне. Она что-то учит. Он смотрит на нее в упор. Они лежат, повернувшись лицом друг к другу.
Легкий ветерок растрепал ее волосы. Простым, привычным жестом Она откидывает с лица непослушные волосы, не отрывая глаз от тетради. Она задумчива. Умна. Решительна. Прищелкнув пальцами, она пишет в тетради решение.
Он влюблен. Ему нравится смотреть на Нее. Она прекрасна. Он знает ее наизусть. Он думает, что знает все уголки ее тела, и все равно каждый день открывает что-то новое, совсем другое, что заставляет Его любить Ее еще сильнее. Потому что для них каждый раз, когда луна ложится спать, – это первый раз.
Она приходит в восторг оттого, что Он смотрит на нее и улыбается. Она влюблена, и уже не может жить без Него. Без его смеха. Его аромата. Его ласк. Он – это все. Все.
Они не разговаривают. Лежат молча. Но молчание – это часть их языка. Им необязательно говорить друг другу что-то. Уже необязательно. Они слышат сердца друг друга. И этого достаточно.
Она покусывает кончик шариковой ручки. Он мечтательно покусывает губу, представляя, как будет в следующий раз. Она это знает, и, приподнявшись на локте, дарит Ему жаркий, чувственный взгляд. Она серьезна. Покраснев от волнения, Он робко принимает подарок. Они делают вид, что незнакомы. Словно не знают друг друга, словно никогда не видели друг друга обнаженными, словно все это впервые.
Обманчивое простодушие. Тревога,. Возбуждение.
Наконец, их глаза встречаются. Они чувствуют друг друга. Понимают. Желают. Им не нужны слова, чтобы сказать о своей любви.

 
Она скучает по нему. Вот уже два часа о нем ни слуху ни духу. Он уже должен быть дома. Куда он запропастился?
Девушка нетерпеливо расхаживает по комнате из стороны в сторону. Она нервничает.
Ей хочется слышать его голос, и она звонит ему. Мобильник отключен.
Девушка вздыхает.
Она начинает чувствовать в груди и животе невыносимую тревогу. Он ей необходим, как воздух. Ей нужно видеть, как его синие глаза смотрят на нее, нужно слышать “я люблю тебя” из его уст, нужно положить голову ему на грудь и улыбаться, пока он ласково гладит ее по волосам.
Наступила ночь. А что, если он с другой?
Не может быть, это невозможно. Ревность.
Она не представляет его с другой. А что… Нет, он не такой. Но, вдруг?.,
Тоска.
Она вспоминает их последний разговор.
- Я тебя люблю.
- Я люблю тебя сильнее.
- Мечтай, ты же отлично знаешь, что я люблю тебя еще сильнее.
- Глупости.
- Ты назвала меня глупым?
- Конечно, ведь я люблю тебя сильнее, и больше думаю о тебе.
- Даже не мечтай.
- Упрямец.
Тогда они оба смеются и целуются через линию.
- Давай сделаем кое-что.
- Сейчас я не могу выполнить твое желание, любимый. Мама в соседней комнате.
- Глупышка! Не это.
Девушка смеется.
- Прости, я пошутила. Что ты хочешь сделать?
- Вот смотри. Давай каждую минуту, когда кто-нибудь из нас подумает о другом, рисовать черточку.
- Как это?
- А вот так. Берешь тетрадь, и всякий раз, когда подумаешь обо мне, ставишь черточку. Но только одну черточку в минуту.
- Странно… Но мне нравится эта идея.
- Правда?
- Ага, так я докажу тебе, что люблю тебя сильнее.
- Это мы еще посмотрим.
Девушка вздыхает, думает о нем и синей ручкой ставит новую черточку в маленьком блокнотике, а потом пересчитывает их. Семьдесят три.
Он не пришел домой и не звонит. Волнение и тревога. И ревность. Он работает вместе с очень красивой девушкой. Да, та девушка красивее ее. Правда, он говорит, что даже не замечает ее. Наверняка, врет.
Почему его нет дома?
Еще одна черточка. Семьдесят четвертая.
А вдруг он с той?
Звонит мобильник, но это не он. Музыка не та. Номер незнакомый. Девушка хмурит брови и отвечает.
Незнакомый голос задает ей вопрос, и в ответ она лишь кивает головой. Наконец, ей сообщают новость. Она должна срочно приехать в больницу. Девушка слышит лишь отдельные слова. Она абсолютно растеряна, мысли путаются в ее голове. Несчастный случай. Наезд. Кровь. Сотрясение. Ушибы.
Девушка быстро выбегает из дома. Она ничего не говорит, только бежит к первому увиденному такси. Время превращается в вечность. Ночные огни слепят ее. Она не понимает, ничего не понимает. Почему он? Почему она? Она садится в машину. Бежит. Входит в огромное здание. В приемной спрашивает у пожилой женщины, и та отвечает ей с безразличием. Палата 1151, но она не может войти. Ей нужно подождать. Девушка не обращает на это внимания. Лифт все никак не приходит, и девушка поднимается по лестнице. Она торопится, спотыкается, и бежит дальше. Сталкивается с кем-то в белом халате. Она не видит и не слышит. Не дышит. Где же он? Ну почему она?
Она добирается до нужного этажа. Кругом больные. Инвалидные кресла на колесиках. Люди со слезами на глазах. Врачи. Медсестры с красивыми ножками. Плакаты и еще плакаты. А он?
Доктор. Где можно его найти? Множество сказанных слов. В тяжелом состоянии. Стабильно. Операция. Он спит. Успокойтесь.
Девушка садится и ждет.
Проходят минуты. Часы. Медсестра приносит ей кофе с успокоительным. Потом еще один кофе. Ночь умирает, и солнце пока еще робко рождает новый день, уверенное в себе.
Наконец приходят новые известия. Он спит, но она может увидеть его.
Девушка входит в палату. Он здесь. Лежит на кровати. Такой беззащитный. Опутанный множеством трубок, которые тянутся куда-то.
Девушка подходит к нему. Она вся дрожит.
Слезы падают и ударяются о холодный пол палаты. Чистый пол, источающий этот ужасный запах чистоты.
Девушка спрашивает, может ли она дотронуться до него, и медсестра разрешает.
Она берет его за руку, но он не замечает. Девушка гладит его руку, целует ее. Она говорит с ним, но он ее не слышит.
Тогда она закатывает рукав пижамы, которую на него надели. Ткань скользит по правой руке. Не может быть. Девушка закатывает рукав на левой руке. О, боже!
Его руки изрисованы черточками. Дюжинами черточек. Минуты, когда он думал о ней.
Медсестра смотрит на девушку. Она слышала что-то в операционной.
- Доктора не понимают, что это за черточки нарисованы на его руках. К тому же, в тот момент, когда его сбили, он держал в правой руке синюю ручку и ни на секунду не выпустил ее из рук.
Девушка улыбнулась сквозь слезы, смочившие его руки. Эти руки отражали его любовь к ней. Девушка одну за другой пересчитала все черточки, синие, как его глаза. И эти глаза открываются, открываются впервые с тех пор, как та машина налетела на него как раз в ту минуту, когда он рисовал новую черточку.
- Сто пятнадцать, – бормочет он и слабо улыбается.
Девушка удивлена и безутешно плачет. Она думала, что больше никогда не услышит его голос. Девушка благодарит бога, в которого, по ее словам, не верит. А потом она целует его – его ладони, руки, губы. Как никогда неторопливо. Она любит его.
И пусть он думал о ней больше, чем она о нем, девушка счастлива. Очень счастлива. У нее есть шанс взять реванш, отыграться, победить, потому что она больше ни на минуту не перестанет думать о нем.

 
Она выходит из душа, вытирая темно-каштановые волосы синим банным полотенцем. Они чуть короче, чем ей хотелось бы, но скоро отрастут. А вот челка, несмотря ни на что, замечательная. Девушка легонько дует на нее и осторожно приглаживает рукой. Она милая, нежная, с влажной кожей. Дюжины маленьких капель скользят по ее коже, быстрые, шаловливые и веселые, как дождик, льющийся за окном электрички.
Девушка накидывает банный халат и, не запахивая его, встает перед зеркалом. Она смотрит на ложбинку между грудей и чуть ниже, на плоский живот. Она поглаживает живот, обдумывая, не украсить ли его на днях пирсингом.
Теперь ее глаза останавливаются на лице. Вот правду говорят: иногда ты не узнаешь себя, если пристально глядишься в зеркало. Словно видишь кого-то другого, как Алиса в Стране Чудес.
Девушка отворачивается, а затем внезапно снова быстро смотрит в зеркало. Она все еще там. Та же самая давешняя девчонка. Девушка улыбается и высовывает язык. А может, украсить пирсингом язык?
Она встает на цыпочки, стараясь стать чуть выше. Поднимается и опускается. Поднимается и опускается.
Крик из гостиной и звук захлопнувшейся входной двери возвещают о том, что родители куда-то ушли, и она осталась дома одна.
Девушка выглядывает из комнаты, чтобы убедиться в этом. Потом зовет их один раз, второй, третий. Никакого ответа. Все верно, она, действительно, одна.
Девушка, молча, снимает халат. Она уже подсохла. Обнаженная, она ходит босиком по комнате. Ей нравится ходить по дому раздетой. Так она чувствует себя свободной. Девушка возбуждена, охваченная странным ощущением раскрепощения.
Она открывает ящик комода. Выбирает розовый бюстгальтер и трусики-танга, на которых можно прочесть “розовая пантера”. И сверху пижама того же цвета. Еще очень рано, за окном даже не стемнело, но ей нравится лежать на кровати, свернувшись калачиком среди простыней. А может, позвонить ему?
Девушка берет телефон и, громко напевая что-то, набирает номер. Она знает его наизусть. Но этот противный голос в трубке. Он не отвечает. Девушка пробует еще раз – результат все тот же. В отчаянии она откидывается на подушку.
И что теперь? Да ничего. Они потом поговорят. А может, он в интернете?
Девушка встает, включает ноутбук и с  надеждой заходит на его страницу, но его нет в сети. Вздохнув, она покидает страницу.
Она собралась выключить компьютер, но вспомнила, что у нее еще есть фильм, который она собиралась посмотреть. О “Загадочной истории Бенджамина Баттона” были очень хорошие отзывы. Девушка ищет его в своих архивах. Вот он. Щелк. Она прибавляет звук и ложится на спину. Фильм начинается.
Опускается ночь, степенно, неторопливо. Апрель. Весна. С каждым днем дни становятся длиннее.
Кадр за кадром, сцена за сценой. Минуты напряжения. Улыбок. Воспоминаний. Уже несколько месяцев любая вещь напоминает ей о нем. Слезинка. Слезинка? Какая она глупая. Ну почему она такая сентиментальная? Вот и еще один разговор главных героев напоминает ей о нем. Еще одна слеза, и еще.
И тут звонит мобильник. Девушка подскакивает. Это его мелодия, его песня. Это он.
Она ставит фильм на паузу и отвечает, стараясь скрыть слезы и свое волнение, но это невозможно. Он хорошо ее знает. Слишком хорошо, чтобы понять, что происходит. И девушка рассказывает всё. Она говорит о фильме, о том, что больше двух часов смотрит на Бреда Питта, живущего как бы задом наперед, не старея, а молодея с каждым годом. О множестве сцен, глядя на которые, она вспоминала о нем. О его истории. О его отношениях. О каждом случае, когда она видела в них отражение себя. Девушка больше не может сдерживать слезы. Тихий шепот. Ласковые слова: “я люблю тебя” на другом конце. Солоноватая улыбка.
Остается еще двадцать пять минут фильма, но окончание она посмотрит в другой день. Сейчас ей хочется поговорить с ним. Она умирает от желания слушать его голос, тысячи раз говорить ему о своей любви. Но парень настаивает, чтобы она досмотрела фильм до конца. Он не кладет трубку и слушает ее, каждую минуту твердя, что любит ее, как никогда никого не любил, и уже не полюбит.
Девушка послушно включает фильм.
“Загадочная история Бенджамина Баттона” продолжается. Чудесная история. девушка старается не плакать, но слезы продолжают течь. В каких-то сценах девушка безутешно рыдает. Он слышит ее плач и переживает за нее. Это самая невероятная вещь, которая случилась с ними. На другом конце девушка плачет от волнения и всхлипывает, а потом рыдает. Девушка вздыхает, продолжая плакать. Плач – заразная вещь. Ему тоже хочется плакать вместе с ней, и вот уже слеза скользит по его щеке, и с губ срывается: “я люблю тебя” и снова “люблю”. Ему хочется поцеловать ее. И вот еще одно “люблю”. Они любят друг друга, очень сильно любят.
Конец.
Девушка всхлипывает, потом плачет сквозь слезы. Какая она глупая.
Он всхлипывает и плачет сквозь слезы. Они благодарят друг друга.
И молчат.
Одновременное “я люблю тебя” вызывает у них улыбку. Они любят друг друга, и знают это. эта апрельская ночь всегда будет с ними.

Смеяться вместе с кем-то чудесно, но плакать вместе – незабываемо.

 
На меня? Не может быть. Эта девчонка смотрит на меня. Как она может смотреть на меня? Она же такая красавица! Она перепутала меня с кем-то другим.
Она улыбается. Может, подойти к ней?
Он продолжает думать, что девушка ошиблась. У него ничем не примечательный вид. Слишком заурядный. Он не высокий и не низкий, не толстый и не худой. Не качок и не заумный. В нем нет ничего особенного. Так с какой стати ей захочется, чтобы он подошел к ней?
Вероятно, она хочет спросить его о чем-то. Или попросить зажигалку. Но она промахнулась, ведь он не курит. С чего это я так волнуюсь? Понятно, это из-за моей робости, мне всегда не везло с девчонками. Я – жуткий неудачник. Всякий раз, как мне нужно поговорить с какой-нибудь из них, я краснею, как помидор. Идти по жизни с красными щеками не очень-то удобно. Да еще эта хроническая дрожь в ногах и в голосе.
Что она хочет? Подойти? Или посмотреть в другую сторону и пуститься наутек.
Ладно, наберусь-ка я, пожалуй, смелости. Торжествуют смельчаки, ведь так? Ты ничего не потеряешь, если подойдешь. Или потеряешь? Возможно, потеряешь самоуважение, если она посмеется над тобой. Прошлые раны заросли, но я боюсь отодрать пластырь.
Она все еще смотрит на меня? Да. И улыбается. Мне знакома ее футболка. Где я видел ее раньше?
Всё, решено. Подойду. Может, я ей нравлюсь, хотя это и звучит, как чудо.
Не торопись, чтобы не казалось, что тебе не терпится подойти к ней. И не ползи, как черепаха. Ты не пофигист, но и не наглец. Так, спокойствие. Спокойно, парень.
Ничего себе, вблизи она еще красивей. А какие у нее выразительные, карие глаза и великолепные зубы. Мне нравятся ее темные, блестящие волосы, свободно рассыпанные по плечам.
- Привет.
Черт, какой у нее мелодичный голос. Ну и жара. Эй, не красней, только не красней. Надо же, скулы горят. Должно быть, я похож на помидор в черных ботинках.
- Привет.
Нормально, нормально. Все не так плохо. О чем речь? Это же просто “привет”. Я брежу. Но для простого приветствия прозвучало неплохо. Ну чего я торможу? Это все нервы. Спокойно.
- Знаешь, кто я?
Ничего себя, вот здорово. Я ее знаю? Откуда? Если бы я видел ее раньше, то вспомнил бы. Может, из бывших? Девочка на ночь? О чем ты говоришь! Ведь у тебя и не было никого. Может, подруга детства. Нет. Я ее совсем не помню. Мне знакома только ее футболка с тремя сердечками. Где я ее раньше видел?
- Н-нет, прости, но я не знаю, кто ты.
- Не знаешь?
Вот вляпался. Она перестала улыбаться. Какой же я тупица. Болван. Девушка разговаривает со мной, а я ее не помню. Но кто же она?
- Мне жаль, но кто ты?
Уфф, я весь горю. Это заметно по моему лицу и по напряженному взгляду.
- Я – Паула. Твоя судьба.
Девушка снова улыбнулась, и я улыбнулся вместе с ней.
Теперь я знаю, кто она. Сейчас я это понял. Мне уже не жарко, и я уже не красный. Я просто счастливый. Радость переполняет каждую клеточку моего тела.
- Теперь я знаю, кто ты. И я рад.
- Я тоже.
Лист бумаги пролетает перед нами, подталкиваемый ветром. Это первая страница сегодняшней газеты. Третье июня.

День, когда я познакомился с судьбой.

 
Я хожу из стороны в сторону по одной и то же дороге. Хожу снова и снова. Ни света. Ни звука. Ни цели. У меня нет желания размышлять над реальностью. Зачем? Я уже давно не могу выбросить тебя из своих мыслей. Просто ты во мне. Ты пришла, когда я меньше всего ждал этого, и теперь жизнь не имеет смысла без тебя. Ты – первое, о чем я думаю, просыпаясь. И твой голос это зал ожидания моих снов. Да-да, в моих снах тоже ты. Разве ты этого не знаешь?
Ты – это она. Я много думал о тебе, даже не зная тебя. Я не знал твоего лица и даже не представлял, что заслуживаю такую девушку, как ты. Но судьба – капризная вещь. По своей прихоти она свела и соединила нас. Она решила, что когда-нибудь мы пересечемся. Случайность? Может быть. Но мы тут же встретились друг с другом.
Забавная штука жизнь. Я живу на планете, где столько людей, и вдруг из ничего, из ниоткуда появляется моя душа-близнец. И больше того, я влюбляюсь в нее, и она отвечает на мою любовь. Что еще мне просить?
Всякий раз, когда я пишу, ты – музыкальная нота, вдохновляющая меня. Да-да, та самая Муза, о которой я столько говорю. Без тебя у меня не было бы слов. Я не смог бы начеркать и пару осмысленных фраз. Ты стала мелодией моих песен. У музыки твое имя.
Понимаешь? Ты изменила мир. По крайней мере, мой, потому что мой мир – это ты.
И пусть ты не замечаешь моего волнения в словах, я всегда взволнован, и не перестаю волноваться. Эта постоянная щекотка в животе, и не только это. Мне хотелось бы, чтобы ты положила руку мне на грудь, и почувствовала, как быстро бьется мое сердце. И это из-за тебя, только из-за тебя. Я улыбаюсь. И краснею. Когда я слышу, как ты говоришь мне, что любишь меня, мне хочется плакать от переполняющего меня счастья. Как в тот день. Помнишь? В тот раз я впервые в жизни плакал от радости. Мы оба, как дети, заливались слезами и смеялись, шмыгая носами.

Это самое лучшее. Это только начало пути. Я не оставлю тебя одну, мы пойдем вместе. Обнявшись, рука об руку. И, глядя в твои глаза, я снова и снова буду повторять, что ты моя, и что я твой. И пусть мы живем всего лишь раз, как ты всегда говоришь, моя жизнь – это только повод, чтобы любить тебя.

 
Иди сюда. Входи, не торопясь. Не сомневайся и не бойся, я здесь. Закрой глаза. А теперь открой. Посмотри на меня. Улыбнись, мне так нравится твоя улыбка. Да-да, вот так, эта улыбка освещает твое лицо. Она делает тебя самой красивой девушкой на планете. Ты знаешь, что я люблю тебя?
Иди сюда. Сидеть рядом с тобой – такое удовольствие. Давай соприкоснемся нашими горячими телами. Возьми меня за руку. Давай поиграем нашими пальцами. Я обожаю чувствовать тебя совсем рядом. Кажется, что наши сердца бьются в унисон. В такт мелодии любви. Ты их слышишь?
Иди сюда. Переплети свои ноги с моими. Привяжи меня к себе. Запри на ключ замок, соединяющий наши тела. Будь всегда неразделима со мной. Ты – всё, именно то, что я всегда хотел. Ты – единственная правда. Песня моей жизни. Весенние слова поэта. Я могу тебя поцеловать?
Иди сюда. Позволь мне отведать твои губы, узнать их вкус. Закрой опять глаза. Позволь вести себя. Неторопливо. Очень медленно. Постепенно. Проскользнем под одежду друг друга. Вздохни. Напиши свои желания на моей коже. Сведи меня с ума. Это и есть вечность?
Ты уходишь. Я понимаю. Твой поезд. Нет, это не слезы. Это дождь намочил мои щеки. Внутри все болит. Я не позволю своей боли сказать тебе о себе. Ты не должна знать, что я умираю, когда тебя нет рядом. Ты приснишься мне снова. Я буду ждать тебя в следующем сне. Когда ты вернешься?

Я люблю тебя.

 
Сколько времени они не виделись? Год, десять месяцев, два дня и пятнадцать часов. Она взглянула на часы. Да, и еще сорок семь минут. Слишком долго. Она не понимала, как могла прожить столько времени в разлуке  с ним.
Анхела вздохнула и продолжила путь. Она думала о нем. О его милой и забавной манере произносить “с”, о том, как он сдерживал слезы на романтических фильмах, о его сильных бицепсах, позволявших ей взлететь. О его черных волосах и зеленых глазах.
Но эта картина с каждым разом тускнела, становясь все более расплывчатой. И хотя девушка поклялась ему и самой себе, что никогда не забудет его, эти 697 дней начинали превращаться в вечность, в горизонт ее воспоминаний.
Две слезинки скатились по щекам. Какая она глупая.
Она не собиралась плакать. В этот раз не собиралась. Анхела вытерла глаза рукавом свитера и изобразила на лице лучшую из своих улыбок.
Девушка продолжала идти. Вдалеке, на углу, у двери ее дома незнакомая парочка давала волю своей любви. Они обнимались и целовались. Прелестная, молоденькая девушка обнимала за талию стройного, красивого парня, а он ласково гладил ее по белокурым волосам. Милая пара. Они  с Раулем были такой же чудесной парой, пока ему не пришлось уехать за 6000 километров.
Анхела проиграла свой спор со слезами и, безутешная, вошла в подъезд.

И тут она увидела Его. Он сидел на нижней ступеньке лестницы с широченной улыбкой на лице. Да, это был он. Его темные волосы, его зеленые глаза. Анхела бросилась в его объятия и разрыдалась. От радости, от волнения, от ожидания, от желания, от любви. И от счастья. Анхела знала, что несмотря на расстояние и 697 дней они любили друг друга также, как в тот день, когда они впервые сказали “я тебя люблю”.

 
 Я помню все, словно это было вчера. Свечи, торт, смешные сомбреро, которые надели все, шутки по поводу того, что я стала старухой… Мой пятнадцатый день рождения. Я помню, как вечером, в какой-то момент, выключили свет, и все начали петь “с днем рожденья тебя”. Я так разволновалась. Я чувствовала себя какой-то особенной.
И тогда, в коридоре, образованном из наспех построившихся в две шеренги, друзей появился ты. Ты был не один. У тебя в руках был Тутти. На моих глазах выступили слезы, когда я увидела этого задремавшего на твоей груди маленького крольчонка с зажатыми назад белыми ушками. Ты протянул его мне со своей милой улыбкой, и я сжала его в руках.
Мы познакомились совсем недавно. В школе ты был новичком, и все же очень скоро я почувствовала к тебе симпатию. Впрочем, к чему обманывать. Я влюбилась в тебя с первого взгляда. Ты стоял такой робкий, застенчивый, и испуганно смотрел по сторонам. Вероятно, твое наивное простодушие, даже какая-то хрупкость, заставили меня подойти к тебе и спросить, как тебя зовут. Заикаясь, ты назвал свое имя, и я рассмеялась. Я пригласила тебя сесть за свободную парту рядом с моей.
Мы переглядывались. Иногда я замечала, как ты наблюдал за мной исподтишка. Я улыбалась про себя и смаковала это чувство. При первой возможности я рассеянно смотрела на тебя, и не могла устоять перед твоими голубыми глазами, сдавалась. Думаю, ты ничего не понимал.
В день своего рождения я чувствовала себя самой красивой. Мама подарила мне новое черное платье, в нем я казалась старше. А самое главное, я уже два дня не носила эти ужасные брекеты и могла улыбаться, ничего не боясь.
После того как я задула свечи, все настояли на игре в “бутылочку”. Я не знала, что ребята планировали оставить нас наедине. Я крутанула бутылку, и она указала на тебя. Я покраснела, как вареный рак, а ты побелел, как полотно.
Тогда друзья закрыли нас в моей комнате.
Я жутко волновалась. У меня вспотели ладони, и даже платье сидело не так, как нужно. Я села на кровать и с сомнением смотрела на тебя. Я сказала тебе, что если ты не хочешь, мы не будем целоваться, а друзей обманем.
И тут ты мне признался, что никогда не целовался с девчонкой.
Я улыбнулась. Я была счастлива.
Я встала и взяла тебя за руку, приглашая сесть на кровать рядом со мной.
А потом я тоже призналась, что никогда не целовалась.
Ты улыбнулся.
Дрожа от волнения, мы сблизили лица и неуклюже соединили наши губы.

С того дня прошло десять лет. Сейчас мы отмечаем мой двадцать пятый день рождения. Мы отмечаем его вместе, и, главное, мы отмечаем десятилетие нашего первого поцелуя.

 
Мокрая трава газона проминалась под их ногами. Следы на траве, следы в грязи.
Выглянула полная луна, робкая, молчаливая, окруженная тонким ореолом таинственности.
Они идут, взявшись за руки, и улыбаются. Она жалуется ему на вьющиеся локоны своих волос. Он подшучивает над ними и закручивает их еще больше. Парню нравится тот дикий вид, что приобретают волосы девушки, едва намокнут. Они составляют контраст ее все еще детскому личику. Кожа у девушки нежная, глаза бездонные, а губы пухлые. А тело еще не оформилось.
За плечами девушки пятнадцать весен. Она мечтательна. Открыта. Искренна. Решительна. Она влюблена.
Да, она влюблена, и неважно, что говорят. Он не слишком юн. И не слишком быстр. Для любви не существует ни возраста, ни стандартов, ни характеров. Только люди, только сердца, только чувства. Только Она и Он.
Еще пахнет дождем.
Поцелуй в ночи. Неожиданный и сладкий. Еще один. Необъяснимый, совсем другой. И еще один. Глубокий, вкрадчивый. И еще один. Ожидающий, страстный. И еще один. Еще. Еще. И еще один.
Ими овладевает желание. Они – безвольные марионетки страсти. Стоградусный жар.
Они смотрят друг на друга. Иногда слова излишни, говорят глаза.
Они понимают друг друга. Понимают чувства, желания друг друга.
Они ищут место, где укрыться. Не слишком романтично. Это не номер роскошного отеля, не кресло в одном из кабинетов дискотеки и даже не заднее сиденье машины.
Он снова смотрит на нее, спрашивая совета. Она улыбается, и они входят внутрь рука об руку.
Женский или мужской? Женский, наверняка, там чище.
Целуясь, и лаская друг друга, они закрывают защелку.
Пуговицы расстегиваются, предметы падают на пол. Расстегиваются молнии.
Девушка дрожит. Она волнуется. Она возбуждена. Рука парня исчезает под ее нижним бельем, розовым с черным. Она чувствует ее. Девушка дышит прерывисто, медленно, а потом быстрее. Поцелуй сдерживает первый крик, но второй вырывается на свободу. Бесстрашный, бесстыдный. Третий крик неизбежен, когда он наклоняется к ней и языком находит самый потаенный уголок. Треугольник желания. Девушка закрывает глаза и упирается в стену. Ритмично стонет. Какое чувство. Наслаждение. Она сдерживается, пока может. Но вот она больше не сопротивляется, и следует желаниям.
Ни секунды не мешкая, она решает, что пришла ее очередь. Теперь уже она наклоняется в этой маленькой кабинке. Теперь она приказывает и повелевает, и он позволяет ей это. Он доверяется ее рукам, ее губам. Понимающий взгляд. Он возбужден. С каждым разом все больше и больше. Она возносит его к тем же небесам и выше.
Он не хочет, чтобы на этом все завершилось и помогает ей подняться. Касается коленом ее бедер, призывая их открыться, и они послушно открываются. Он и она стоят друг перед другом. Обнаженные. И вот уже он в ней. Они возбуждены. Их губы сливаются. У обоих перехватывает дыхание. Они чувствуют друг друга и задыхаются. Оба стали более раскрепощенными, уверенными, умелыми, словно эта маленькая полутемная кабинка была их постелью.
Они убыстряют ритм. Все чувства обостряются, нарастают. Возрастает напряжение. Огонь. Возбуждение. Нездоровая одержимость. Стоны перерастают в безудержные крики, похожие на реку, вышедшую из берегов, на пенящееся шампанское, фонтаном бьющее из открытой бутылки. Вздохи облегчения.
Поцелуй в губы. Улыбка. Они одеваются, возвращаясь к обыденности.
Они украдкой ускользают из любовного гнездышка. Их никто не видит.
Они влюблены. Умелы. Смелы. Почему бы и нет?

И когда они возвращаются в ночь, все еще пахнет дождем.